Звук сирены и атональный хор из темноты за мостом, вкрадчивый голос, внезапно столь убеждённый и настойчивый, и металлические нотки в его безжизненном звучании, и пророчества вовсе не яркого, но неизведанного, и гимн-прелюдия – тихая прелюдия перед эпопеей, "The Principle". Когда грохочет, ты уже готов, и вспышки-стоны кажутся знакомыми. Грех, но вливаешься. Вот он, бальзам на душу тем, чья испещрена бороздками гнева, несвежими пятнами печалей и булавными (булавка или булава) проколами отречения! Manatark ему имя, и кто мог подумать, что из Эстонии придёт нечто подобное?